В 1964 г. правительство КНР решило отказаться от попыток установить взаимоприемлемые отношения с высшими иерархами тибетской буддийской церкви. В августе 1964 г. на сессии ПК по созданию ТАР Панчен-лама был подвергнут критике и осуждению, затем арестован и отправлен в Пекин, где находился в заключении до 1974 г. и под домашним арестом до его реабилитации в 1978 г. Только в июле 1982 г. он смог вернуться в Лхасу. После бегства Далай-ламы XIV в Индию в 1959 г. власти КНР неоднократно заявляли, что его увезли насильно. В декабре 1964 г. Далай-лама XIV был официально снят со всех еще сохранившихся за ним постов.
В результате реформ 1959-1965 гг. было ликвидировано теократическое государство (буддийская монархия), существовавшее в Тибете с середины XVII в. Исчезли церковное землевладение и политическое господство ламства. Резко сократилась численность сангхи - буддийской монашеской общины. Все эти явления сами по себе имели прогрессивный характер, способствовали освобождению тибетских крестьян и скотоводов от феодального гнета и открывали дорогу развитию тибетского общества и дальнейшей интеграции Тибета в состав КНР и в современный мир.
Вместе с тем, реформы проводились в тяжелых условиях подавления вооруженного сопротивления и устранения всех потенциальных противников реформ. Задача «нейтрализации» и привлечения к реформаторской деятельности представителей тибетской элиты и выходцев из низов старого общества оставалась исключительно важной проблемой в течение всех 60-х годов.
В ходе дальнейшей интеграции Тибета в состав КНР общекитайские общественные процессы стали оказывать все большее влияние на положение в Тибете как по содержанию, так и по форме. Центральные власти КНР попытались, в частности, развернуть в Тибете так называемую «культурную революцию». Власти Китая стремились в ходе этого масштабного движения создать в Тибете крепкий военно-административный аппарат, организовать «народные коммуны» и вытеснить из сознания широких народных масс тибетцев старые религиозные представления путем пропаганды «идей Мао Цзэ-дуна». {284}
Однако реальных сил в самом Тибете для того, чтобы развернуть «великую пролетарскую культурную революцию», оказалось мало. В середине 1965 г. в Тибете было всего лишь 700 учащихся средних школ, и, разумеется, мало кто из них готов был разрушать монастыри, разбивать статуи будд и бодхисатгв и т.п. Еще менее к этому были готовы представители тибетских низов. Молодых тибетцев-рабочих было опять-таки немного. Молодые китайцы на территории ТАР являлись по преимуществу солдатами, а роль НОАК в период «культурной революции» заключалась, по плану организаторов этого движения, в том, чтобы «направлять» действия молодых хунвэйбинов («красных охранников») и цзаофаней («бунтарей»), обеспечивать их «успех», но самой оставаться «в тени». Армия непосредственно не «громила» оппозиционные курсу Мао Цзэ-дуна организации, группы и слои населения, а обеспечивала хунвэйбинам возможность делать это.