Алтай. Жемчужина и сердце Евразии стр.34

Свое имя эта чаша получила, бесспорно, не зря. Вот уже полтора столетия ее называют лучшим произведением алтайских мастеров, выдающимся достижением камнерезного искусства XIX в. Чаша сделана по рисунку архитектора А. И. Мельникова шлифовальщиками и отдельщиками Колыван-ской шлифовальной фабрики, или, как именовали ее в то время, «фабрики колоссальных вещей».

Эта ваза вырезана из цельной глыбы ревневской яшмы, и вес ее составляет свыше 11т (первоначальный вес монолита составлял 20 т). Диаметр вазы достигает 5 м, а высота -2 м.

Работу над «Царицей ваз» начали в 1825 г. К тому времени более 10 лет фабрикой управлял механик Ми-

Торшер из порфира, Эрмитаж

Яшмовая ваза, подаренная Парижу хайл hay хин., смтивший рано умершего Стрижкова. Ьаухин хорошо усвоил уроки своего предшественника и, понимая природные возможности ахтайского камня, рядом со стрижковской фабрикой выстроил в 1820 г. здание для обработки колоссальных вещей. Отсюда, с левого берега реки Белой, и пошли в Петербург монолитные многометровые колонны и чаши размеров небывалых. Достаточно сказать, заготовка на «Царицу ваз» весила не одну тьхячу пудов, и огромный, грубо обсеченный яшмовый каравай из каменоломни на фабрику тащили, впрягаясь в лямку, 406 работных людей с окрестных рудников. Путешествие заготовки от горы Ревнюха до Колывани длилось около трех месяцев. Еще медленнее - более 10 лет - шла обработка вазы, начатая в период расцвета технического таланта hay хина. Именно в его время, к 1825 г., Колывань научилась резать камень в прямом смысле слова, то есть украшать поверхность изделий рельефной резьбой Один из лучших образцов такой работы - декорированная ножка «Царицы ваз». Аистъя аканта вместе с волнистыми линиями яшмы создают необыкновенную игру объема, цвета и тени. Кажется, какое-то древнее дерево вырастает из глубин земли и неожиданно раскрывается цветком фантастических размеров.

Каулину не суждено было увидеть «Царицу ваз» завершенной. Он умер в 1835 г., а колоссальная овальная чаша отправилась в столицу империи только через восемь лет. В августе 1843 г. «Царица» была выгружена на набережной у Зимнего дворщ, но внести в Эрмитаж ее не смогли из-за ее размеров. Еще шесть лет она простояла на набережной Невы. И лишь в 1849 г., когда сломали одну из стен дворца, «Царица ваз» разместилась в зале Эрмитажа.

Вазы из алтайских самоцветов вошли не только в историю русского декоративно-прикладного искусства. Некоторые из них связаны с историей дипломатии. Так, колыванские вазы преподносились в дар герцогу Веллингтону, королю Вюртемберга, австрийской императрице, английскому ученому и главе Лондонского географического общества Родерику Мерчисону, турецкому султану, парижской мэрии, фондовой бирже Нью-Йорка, Международному суду в Гааге...

Но наиболее любопытна история вазы, которая была преподнесена в дар Наполеону Александром I в связи с подписанием Тильзитского мира. В Петербурге Стрижков получил ответственный заказ - приготовить из коргонского порфира квадратную чашу, каждая сторона которой равнялась бы 1,5 аршина (1,05 м). Чаша была закончена в 1806 г. Когда Александр I увидел ее, то решил, что эта чаша может быть достойным ответным подарком на французские фарфоровые вазы, подаренные ему Наполеоном I после заключения мира. В столицу, а затем в Париж ее сопровождал отдельщик Яков Протопопов.


⇐ вернуться к прочитанному | | перейти на следующую страницу ⇒

Карта
rss
Карта